За многонациональное население.Робер де Эрт

 

                                                                                                                                                

 

Коренное население» – иногда называемое «местное» или «племенное» – на сегодняшний день составляет около 350 миллионов человек из более 5000 народностей. Иногда о них упоминают в новостях: инуиты Канады, бушмены Калахари, папуасы Новой Гвинеи, батва (пигмеи) центральной Африки, аборигены Австралии, яномами Бразилии и Венесуэлы, намбиквара Мату Гросу, нага Бирмы, якуты Сибири, туареги Алжира и Марокко, масаи Кении, хмонги Вьетнама, айну Японии, карены Бирмы, пенаны Борнео, саами крайнего европейского севера, американские индейцы Гайаны. Как верно писали Жан Малори, Люсьен Бодар или Жан Распай, по традиции, которая продолжается от Монтеня до Леви Страуса, их будущее в лучшем случае – будущее этнического и культурного меньшинства. Однако реальные тенденции куда хуже: от двадцати до тридцати языков или диалектов исчезают ежегодно.

Любой народ по определению находится под угрозой. Малые народности, особенно: они стали жертвами самого масштабного «столкновения цивилизаций» за всю историю человечества, столкновения с западной цивилизацией. В течение столетий, они без перерыва страдали от патернализма миссионеров, военного огня армейцев и практического интереса торговцев. Уже 2000 лет Запад настойчиво продолжает обращать, ассимилировать, навязывать. Он разрушил души, отнял земли, колонизировал воображение, уничтожил другую систему взглядов. Он и сейчас продолжает в том же духе, потому что твердо верит – приносит только самое лучшее, и лучшее воплощение этого он сам. Так были разрушены естественные места обитания, местные традиции и укорененные умения. Захват землей, вырубка лесов, загрязнение, болезни, алкоголь и телевидение довершили начатое.
Вовсе не романтизм и не тяга к экзотике объясняют наш интерес к этим народам, и еще меньше концепция освобождения от собственного имущества. Это скорее ясное осознание факта, что в традиционном видении мира нет ничего разделяющего человеческие существа: только принцип единой общей принадлежности может положить основу «космической» гармонии.

  Две противоположных точки зрения представляют опасность для этого принципа: ксенофобия и универсализм. С одной стороны, люди гордятся тем, что их не интересует ничто кроме них самих и с ними связанного (это и есть принцип индивидуализма), с другой, те, кого люди в принципе интересуют только идеей своей одинаковости. Когда любовь к «своим» становится предлогом для ограничения качеств других, или отрицания того, чему они могут нас научить, правит ксенофобия: тогда мы наделяем себя правом устранять других. Тем не менее, универсализм не меньше угрожает человеческой жизни, он гарантирует права и свободы только обращенным, тем, кто согласился принять доминирующую модель. Он требует от Другого перестать быть Другим, он хочет признавать в нем только Одинакового. Итак, естественный факт существования инаковости не должен вести ни к отрицанию, ни к ассимиляции, но к признанию и к взаимности. Культуры – это взаимосвязанные организмы, а не отдельные планеты. Единое и Множественное должны объединиться, в едином порыве. Инаковость это положительная альтернатива идеологии Одинакового.
Исторически, именно в Библии первый раз упоминается моральное право убить, и даже обязанность стереть с лица земли некоторые народы. Во имя Яхве (Господа) целые народы были преданы анафеме (херем), то есть, истреблены, уничтожены их тела и имущество (Втор. 20, 13; Иисус Навин, 6,17). Впервые инаковость была идентифицирована как опасность, зло. А единственный способ победить зло – вырвать его с корнями. Изначально заповедь «Не убий» означает всего лишь: не убий своего, или даже не убий, кроме тех случаев, когда предписано убить!
Этноцид не всегда откровенно жесток. Существуют другие способы избавить народ от его сути: политическое доминирование, бесконтрольная иммиграция, ассимиляция. Что и произошло с вандейцами, в отличие от сиу или ирокезов. Сегодня, яномами или индейцы Чьяпаса по своему подвержены подобной угрозе, берберы и тибетцы тоже, впрочем, как и палестинцы.
Но существует и другая причина проявить интерес к народам на грани исчезновения. Эти народы сумели удержать то, что мы знали, но сохранить оказались не способны. У них есть космическое, целостное видение мира, где понятия традиций, общности, клана еще не потеряли своего смысла. Этика чести, система справедливой мести, родственные группы, дух гостеприимства, обряды инициации и ритуалы перехода, все берет начало из их мировоззрения. Мир, где земля священна, где слово обязывает больше, чем документ, где животные наши братья, где все, что ценно не продается и не покупается. «Нравится нам эта мысль или нет, пишет Тедди Голдсмит, местные народы обладают настоящей мудростью, они связаны с космосом». На самом крохотном африканском рынке больше настоящей органичной социальности, чем в любом западном супермаркете, который есть не что иное, как отражение современного нигилизма.
Бытие говорит: вначале «На всей земле был один язык и одно наречие» (Бытие, глава 11,1). Еще одна ложь. Человечество всегда было многообразным. Но именно это многообразие сегодня под ударом. Показательное разрушение мира обществом одержимым идеей «развития» имеет в перспективе, что «прогресс» становится борьбой с природой, упуская из виду, что естественные системы поддерживают порядок вещей, частью которого они являются. С всеобщей глобализацией кажется, что в мире теперь есть место только одному единственному миру. Тем не менее, глобализация возрождает идентичность, как ссылка возрождает патриотизм. «Жить другому рядом с другим, говорит Ганс-Георг Гадамер, эта основополагающая задача человечества, как в микроскопическом, так и во вселенском масштабе». Биологическое разнообразие начинается с человеческого разнообразия, а значит с социального разнообразия.
Народы на грани исчезновения это не «благородные дикари». Они не ископаемые, «отсталые» или «примитивные», не свидетели пройденного этапа истории, они народы с отличной от других культурой и другим способом жизни, который, так же как и они, является носителем будущего. Вот почему они нужны нам. Они пытаются выжить там, где мы думаем, что живем, тогда как во всем том, что действительно важно, мы стали гораздо беднее их.
 Робер де Эрт( Ален де Бенуа) Журнал «Элементы» 2003