воскресенье, 3 августа 2014 г.

Смерть в кредит. Ален де Бенуа


Злоупотребление связанные с денежными ссудами, осуждались в Древнем Риме, как об этом свидетельствовал Катон, который также отмечал, что воры священных реликвий заслуживают двойного наказания, а ростовщики наказания увеличенного в четыре раза. В своей книге «Политика», Аристотель, разоблачая хрематистику, из за  одержимости деньгами, представляется еще более радикальным:

Способы получения состояния, как мы отмечали, бывают двух видов: первый является видоизменением торговли, зато другой относится к области домохозяйства, причем последний обусловлен необходимостью и заслуживает уважения, обменная же деятельность заслуживает справедливое осуждение, как деятельность, обусловлена ​​не природными причинами, но [ появилась из-за необходимости взаимного] обмена [между людьми]. Самым ненавистным способом получения состояния, с полным на то основанием, следует считать ростовщичество, поскольку оно делает сами денежные знаки предметом собственности, которые, следовательно, теряют то свое назначение, ради которого они были созданы: ведь они возникли ради меновой торговли, взимание же процентов само собой приводит к увеличению количества денег. Отсюда это и получило свое название; как дети похожи на своих родителей, так и проценты являются денежными знаками, порожденными самими же денежными знаками. Этот вид наживы наиболее противоестественен.

Словом «лихвой» называется получение прибыли денег (foenus или usura латыни, tokos греческом). Оно означает, что деньги «рожают своих собственных маленьких детей». Начиная с позднего Средневековья, Церковь, со своей стороны, прибегала к различению, что уже только что делалось в римском праве, типов предоставления в аренду движимого имущества: существуют вещи, находящиеся в употреблении путем их использования, однако существуют также вещи, которые никогда не могут быть потребленными и поэтому название коммодатуму (безвозмездный заем движимого имущества для использования и последующего возврата арендодателю).

Требование оплаты коммодатуму противоречит общему благу, поскольку деньги являются активом, который не возможно употребить. Ссуды под процент были осуждены Никейским собором 325 от Р.Х. на основании Священного Писания, хотя Библия никогда непосредственно не запрещала ростовщичества! В XII веке, Церковь, вслед на Аристотелем, продолжала разоблачения хрематискы. Фома Аквинский также осуждал, правда с некоторыми оговорками, предоставление денежных ссуд под проценты, утверждая, что «время принадлежит только Богу». Ислам, будучи более строгим, вообще не делает разницы между получением денег по аренде и ростовщичеством.

Капиталист Кальвин

Практика предоставления денежных ссуд под процент, однако, постепенно набирала обороты в сочетании с ростом класса буржуазии и наступлением торгашеской ценностей, стали с тех пор инструментом ее могущества. Начиная с XIV века банкам, торговым компаниям, а позже фабрикам, было разрешено получать вознаграждение за заемные средства только с разрешения короля. Поворотной точкой стало рождение и распространение протестантизма, особенно кальвинизма. Жан Кальвин был первым теологом, принявший практику предоставления денежных ссуд под проценты, практику затем начала распространяться средствами банковских сетей. По Французской революции заем денег под проценты стало полностью свободным, а новые банки стали множиться в большом количестве, оснащены немалыми фондами, полученными преимущественно от спекулятивных афер с национальной собственностью. Капитализм времени помчался вперед изо всех сил.

Сначала лихвой означала процент по займу не взирая на его величину. Сегодня же, термин «лихвой» используются для чрезмерного уровня процента, привязанного к деньгам предоставленных в кредит. Но лихвой также является процедурой порабощения получателя займа долгами, которые он не в состоянии в дальнейшем выплачивать, а затем больше не может вернуть себе свое имущество, ранее согласился отдать в залог. Это именно то, что сейчас происходит в глобальном измерении.

Кредиты таким образом делают растрату будущего уже сию минуту. Они основаны на использовании виртуальных денег, которым может быть предоставлена ​​новая цена через процентную ставку. Широкое их применение затмевает основной принцип, по которому каждый должен ограничивать свои расходы возможностями своих ресурсов, поскольку никто не может жить вечно вне своих средств к существованию. Рост финансового капитализма сейчас является поощренным процессом: пора когда торговые рынки тождественны десяти ВВП мира, ярко показывает обособленность расширения рынков от реальной экономики. Во время, когда кредитная система стала центральной чертой капитала, последний вошел порочный круг. Однако, прекращение раздачи кредитов выльется в повсеместный коллапс банковской системы. Именно благодаря раздуванию призраки такого хаоса банкам постоянно прибегает получать помощь от государства.

Повсеместное употребление кредитов, что, собственно, означает получение денег под проценты, было ключевым инструментом экспансии капитализма и развития общества потребления после Второй мировой войны. Несомненно, европейские и американские домохозяйства, решив завести себя в долги, приложились, между 1948 и 1973 годами, к обеспеченности периода, известного ныне как «славное тридцатилетие». Однако, все меняется, когда система ипотечного кредита заменяет другие формы займа. Жан-Люк Грьо отмечает, что:

механизм использования ипотеки как залога для реальных займов представляет собой нечто большее, чем просто залог возвращения одолженных денег, поскольку он разрушает логические рамки размещения, оценки и занятие предоставленного займа [...]

Таким образом, умеренный риск уступает место рискованной игре, в которую вынужден будет вступить должник в случае банкротства. Кредитор, следовательно, может взяться за ипотеку и наложить арест на имущество с целью дальнейшей его перепродажи на выгодных для него условиях.

Именно такие манипуляции с ипотеками, превращенными в финансовые активы в сочетании с ростом числа дефолтов получателей займов, не способных выплачивать свои долги, привели к кризису осени 2008 года. Сейчас мы наблюдаем повторное применение того же сценария, направленного на суверенные государства, стали перед лицом кризиса национального долга.

Мы - свидетели большого поворота в ростовщической системе. То, что Кейнс называл «режимом кредиторов» тождественно современному определению ростовщичества. Кредитные процессы возникают как способ в котором финансовые рынки и банки прибирают к рукам реальные активы стран-должников и захватывают их  за долг, основную часть которого составляет гора виртуальных денег, которые никогда не будут выплачены. Владельцы акций и кредиторы по сути Шейлоки нашего времени.


Однако, долг просто подобен экономическому росту: ничто не может длиться вечно. «Стоило Европе связать себя с финансами», писал Фредерик Лордон, «как финансы потащили ее на дно». Мы утверждаем уже длительное время: система построенная на деньгах будет уничтожена самими деньгами.

Комментариев нет:

Отправить комментарий